Холера

Привет, внучок.

Пишу тебе опять с оказией, потому как случилась у нас в деревне епиндемия, ну и фельдшера к нам прислали, чтоб, значит, анализы со всех собрал.

Мы-то народец крепкий, деревенский, анализы сдали, стопкой отметили и пошли дальше огород полоть. Но коли у вас в городе что подобное случится, то жди беды.

Поэтому расскажу тебе все порядком.

Был у нас урядник. Неплохой, в принципе, дядька, детям иногда конфеты раздавал. Но уж больно лютый. Как что не по нему, так сразу в колодки.

И по первой он в колодки нашего агронома оправил. Решил, что тот считает неправильно. А когда за агронома писарь заступаться пришел, так он и его стреножил.

Ну, притихли все в деревне, тихонько по огородам на карачках ползают, на улицу носу не кажут, чтоб урядник, значит, не заметил.

Да только ведь как тут попрячешься, когда жить надо.

А коли жить, так учить, да и лечить. Народ, мы, конечно, крепкий, но и жизнь в деревне не мед. То обухом кого зашибет, то змеюка укусит. Ну, доктор наш и бегал из дома в дом, лечил. И все-то уряднику на глаза попадался.

А урядник жуть как не любил, когда мимо него мельтешат.

А доктор-то близорук был, книжек, видать, читал много. Ну и пару раз урядника-то нашего не заметил, не раскланялся, здравия не пожелал.

Урядник, понятно дело, осерчал. Да и прогнал доктора. А с ним и учителя. Тот тоже все по деревне шастал, детворе задачки с иксами всякими хитрыми решать помогал.

Повыгонял, значит, урядник, всех, кто мельтешил, да по улицам топтался, и стала наша улица, что твой прошпект городской. Ни подвод, ни народу. Все по своим огородам сидят, да каждый свою картошку окучивает.

Тишь да гладь. Детки растут. Огурцы наливаются. Пчелки жужжат. Эдем, почти что, или как его там.

Ну, детки-то выросли, грамотой и умом не отягощенные, и все больше по завалинкам сидят, лясы точут, уряднику кланяются.

А урядник и радуется. Смотры всякие устраивает, праздники, аменины, что твои парады.

Ну, ясно, дело, где праздник, там и стакан. И не один. И не пустой.

И вот как-то раз Васька наш, продавщицын сын, урядника, значит, родственник необъявленный, после всех тех стаканов, решил нужду справить. И другого места, кроме колодца нашего деревенского, не нашел.

Ну и ясно дело, началась в деревне холера эта, епиндемия.

И по первой сам урядник-то и занемог. Любил он около колодца стоять, ключевой водицей баловаться, да оброк собирать с тех, кто к колодцу по водицу приходил. С кого яблок ведро, с кого картошки мешок, с кого меда пуд. Мы аж диву давались – куда ему столько? За три жизни ж не съесть.

Ну, так занемог урядник, лежит, воздух портит, доктора зовет.

А что толку его звать-то? До города-то почитай верст полсотни будет. Да пешком. Урядник-то коней давно уж запретил. Кончились в деревне кони-то.

Ну, народ у нас в деревне сердобольный, собрали мы гонца, котомку ему с провизией вручили и за доктором отправили. Да вот только пока он ходил, да доктора искал, издох наш урядник. А с ним и пол-деревни. Как корова языком, да на кладбище наше, слизала.

Такие вот дела.

Ну а тут уж фельдшер и приехал. Вон, стоит. Всю морковь уже потоптал. Вы же городские без понятия, где грядка, где тропка. Топчите продукты почем зря. Так что пора мне закругляться, да и до ветру бежать, холеру ту из себя выдавливать.

Так что ты там держись, не хворай, да урядников остерегайся.